Желавшая вновь принять участие в настоящих раскопках стоянки и вновь встретиться с Поликарповичем, Калитина опасалась упустить время начала работ: «Ал.Ник.¹¹ позабыл Ваше письмо в Минске и ничего мне не мог сказать о Ваших планах и предполагаемых работах. Передал мне лишб Вашу просьбу побывать у Погуляева и выяснить дело о средствах. Я ждала Вашей телеграммы с 15 числа и отчаялась ждать. С 1-го я иду в отпуск, но обстоятельства складываются так, что видимо никуда не поеду и смогу работать у Вас. Ответьте мне на это письмо, пришлите доверенность на получение денег или заявку и укажите адрес для пересылки… Шлю привет и жду Вашего извещения. Уважающая Вас Е. Калитина. P . S . У нас сейчас в музее научный сотрудник Брянского музея Александр Владимирович Малиношевский, работавший на Мезинской стоянке. Он хотел бы работать у Вас и имеет эту возможность. Напишите ему в Брянский музей». ¹²

Следующее письмо Калитиной доставил лично Поликарповичу в Елисеевичи навестивший экспедицию пожилой краевед-коллекционер из Навли М.Н. Романов: «Многоуважаемый Константин Михайлович! До 7 августа ожидала Вашего письма или телеграммы. Обстоятельства семейного порядка принуждают меня ехать в Калининскую обл. …После возвращения из поездки постараюсь добраться в Елисеевичи… Мое здоровье ничего, а дела личного порядка – дрянь. Ну, поживем – увидим. В Навле была 2-4 августа, приобрели для музея у Романова коллекции. Он неутомимый коллекционер и полученные 500 р., боюсь послужат стимулом к новой эпопее собирательства, порчи памятников, а не только их регистрации и, в конце концов, новой торговой сделке с каким-нибудь музеем или научным учреждением. Мне лично Романов антипатичен, как краевед, в конечном счете не любовь к делу руководит им, а опыт, приобретенный в далекие времена в среде Орловского церковно-археологического общества. Видела Николая Иосифовича, он очень сожалел, что не сможет поехать в Елисеевичи. Вот Николай Иосифович мне очень нравится – этот действительно по ошибке не стал археологом-специалистом…. 6.08.1936 г.»

15 августа состоялся разговор Поликарповича по телефону с Калитиной, все нюансы сложившейся ситуации были уточнены, после чего Елизавета Арсеньевна, вернувшаяся от родственников, прибыла наконец в экспедицию, чему наш герой был,без сомнения рад, хотя, столь же несомненно, не подал и виду, что это так.

Новые раскопки в Елисеевичах начались еще 9 августа 1936 г. и завершились 10 октября, вскрыто на этот раз был 61 м² насыщенного культурного слоя к западу и северу от раскопа 1935 г. Отсутствие в экспедиции профессиональных геологов не позволило К.М. Поликарповичу выявить мерзлотные деформации в раскопах 1935-1936 гг. (раскопы 1 и 2). Он воспринял мерзлотные жилы как следы сооружений – углубленного «хода» длиной более 6 м из вертикально поставленных плоских и трубчатых костей мамонта.В работах 1936 г. участвовали также В.П. Левенок, А.Д. Коваленя, Е.А. Шмидт и др. Атмосфера в Елисеевичской экспедиции была самая, что ни есть, теплая и дружественная. Вот что писала членам экспедиции Е.А. Калитина, отправляясь в Смоленск после 20 дней в Елисеевичах:

«Дорогие «академики»! Доехала в Почеп прекрасно. Поезд отходит в 10 ч 40 м вечера… С тов. Юрченко посылаю коробочку для чуринги и папирос Алесю Дмитриевичу. Мысленно принимаю деятельное участие в раскопках и вспоминаю Вас обоих. Шлю привет и лучшие пожелания. Е. Калитина, 29.09.1936 г.» И позднее, уже в октябре: «Я тепло вспоминаю Елисеевичи – хорошо и спокойно».

Говоря о довоенных раскопках в Елисеевичах нельзя не вспомнить о Бежицком краеведческом обществе