Только собрав все эти данные, можно определенно решать, какие из порубочных дат в конкретном случае могут определять время строительства. Для построек, отнесенных к первой категории, как правило, определяющей, является самая поздняя из дат, но безоговорочно это относится только к таким сооружениям, как всевозможные настилы и частоколы. Что касается срубов, то здесь определяющей может быть только дата рубки бревен венцов.

Время строительства сооружений, включенных во вторую категорию, решается индивидуально в каждом отдельном случае, и окончательно этот вопрос может быть решен только после комплексного рассмотрения дат всех построек изучаемого стратиграфического слоя, так как использование старого дерева иногда делает невозможной датировку сооружения. При этом немаловажное значение имеет принадлежность изучаемой постройки к определенному строительному комплексу (кварталу, усадьбе).

Наша практика показала, что ранее заготовленное или уже бывшее в употреблении дерево использовалось лишь в настилах, частоколах и хозяйственных строениях (амбарах, хлевах и т. п. ), жилые же срубы возводились из свежего леса.

Все сказанное выше позволяет сделать вывод: только массовый сбор образцов с каждой постройки в отдельности и со всего стратиграфического комплекса в целом гарантирует правильность определения времени строительства.

Второй вопрос, который может быть решен с помощью дендрохронологии, — это датировка стратиграфических слоев, связанных с изученными постройками, и в отдельных случаях — четкое определение хронологических границ строительных периодов. Здесь также основным залогом успеха является массовость сборов.

И, наконец, третье — возможность частичной реконструкции последовательности застройки изучаемых участков раскопанного поселения. Б. Бэнистер классифицирует это как «нехронологическое применение данных годичных колец» [5].

Очень сложной задачей является абсолютная датировка локальных относительных дендрошкал. Для нашего материала оказались малопригодными шесть из семи методов абсолютного датирования, предложенных Д. Шоувом. Но четвертый пункт его схемы приемлем. Это датировка путем teleconnection, т. е. «датировка посредством сравнения максимумов и минимумов ширины годичных колец данной последовательности с максимумами и минимумами датированной последовательности из другой части Европы» [14]. Для нас эталоном для сравнения стала абсолютная дендрохронологическая шкала новгородского дерева.

У дендрохронологов и дендроклиматологов до сих пор нет единого мнения по ряду вопросов, касающихся реакции деревьев на климатические факторы. Но в вопросе о том, что деревья одного ботанического вида, произрастающие в зонах умеренного и полухолодного пояса, сходно реагируют на одни и те же климатические факторы, и в особенности на факторы, угнетающие рост дерева (низкие температуры, недостаточная увлажненность) и, как правило, носящие более универсальный и всеобъемлющий характер, их мнение единодушно [7; 19; 20; 21; 22; 23; 24; 25; 26; 27; 28; 29; 30; 31].

Дерево всех изученных нами пунктов относится к названным климатическим зонам. Отсюда вытекает первая предпосылка успешного применения дендрохронологического датирования. Вторая благоприятная возможность для применения этого метода датирования создается благодаря использованию в древнейших постройках указанной зоны одних и тех же древесных пород и, что особенно важно, в подавляющем большинстве хвойных — сосны обыкновенной (Pinus silvestris) и ели обыкновенной (Picea excella).

Для выяснения общей тенденции роста годичных колец у деревьев изучаемых районов нами была проделана работа по сопоставлению синхронных пар кривых роста дерева из древних построек разных пунктов запада и северо-запада европейской территории СССР. Были сделаны выборки кривых XII—XIII вв. из сравниваемых пунктов, наиболее наглядно и четко демонстрирующие общие и индивидуальные особенности роста годичных колец в разных местностях. Для всех 76 сравниваемых пар были вычислены проценты совпадений (показатели сходства) по формуле Т. Т. Битвинскаса (см. стр. 88 настоящего сборника). Сравнивая полученные показатели, мы получили величины, располагающиеся выше границы, предложенной Т. Т. Битвинскасом для современного леса. Граница эта определяется им в 50%. Все полученные нами средние значения Сх (показателей сходства) располагаются между 52 и 56%. Если принять условие, что для правильно верифицированных годичных слоев деревьев, «выросших в резко различных условиях местопроизрастаний, а также в местах, отдаленных географически», эта граница снижается до 30— 40% ([32], стр. 12), наши величины представляются достаточно надежными. Они послужили основой для выяснения корреляционной взаимосвязи расстояний между сравниваемыми пунктами и показателями сходства кривых роста де-