Ярус 11 (два сруба, три настила, мостовая и частокол) датируется довольно широко — концом 70-х — началом 90-х годов XIII в. (1278— 1295 гг. ). Более четко установить его границы затруднительно, так как время постройки срубов мы можем определить лишь условно.

Ярус 12 (сруб, мостовая и два настила) дает очень компактную группу дат: первая половина 50-х годов XIII в. (1250—1255 гг. ). Группа бревен с настила в квадратах 1, 2, 6, 7, срубленных в 1280—1281 гг., попала сюда во время ремонта, имевшего место в период строительной деятельности яруса 11, так как стратиграфически этот настил твердо связывается с постройками яруса 12.

Сооружения яруса 13 (последний настил мостовой, два сруба и пастил) датируются серединой 20-х — началом 30-х годов XIII в. (1224— 1232 гг. ).

Постройки яруса 14 немногочисленны, поэтому проследить границы строительного периода не удалось. Разброс дат рубки бревен от 1185 г. до 1200 г.

Ярус 15 (сруб и четыре пастила) представлен довольно компактными по датам рубки бревнами и постройками: это 60-е — начало 70-х годов XII в. (1160-1173 гг. ).

Самой ранней из датированных в настоящее время смоленских построек является частокол яруса 16. Годы рубки его бревен разбросаны от 1112 до 1142 г.

Таким образом, все 69 датированных сооружений, представленных 330 образцами, относятся к 1142—1605 гг. и обнаруживают довольно четкую картину застройки раскопанного квартала древнего города. Мы постарались наметить хронологические границы периодов строительной деятельности, взяв за основу понятие «строительный ярус». Иногда эти границы были недостаточно определенными. Причины этого следующие:

1) незначительность доли срубов в изученном материале — всего 9 срубов на 69 построек и резкое преобладание настилов (183 образца из 330):

2) условность датировок многих срубов ввиду малого количества образцов, собранных с каждого из них.

Необходимо продолжить сборы образцов дерева древних смоленских построек не только для получения новых дат, но и для уточнения границ ярусов, а также «углубления» во времени смоленской дендрохронологическои шкалы.

Торопец. Самым северным пунктом западной группы и вторым по величине городом Смоленского княжества был древний Торопец, сохранивший свое название до наших дней.

Город Торопец, стоящий на берегу озера Соломено и реки Топоры, известен летописцам с XII в. Однако известны записи о монахе Исакии, который был родом торопчанин, а пришел он в монастырь в первой половине XI в. («Повесть временных лет», ч. I. M. — Л., 1950, стр. 127).

Археологическое изучение Торопца и его окрестностей, предпринятое П. П. Милоновым [37] и продолженное Я. В. Станкевич [38], показало, что древнейшие слои его датируются второй половиной X в. К XII в. относится расцвет города. Монгольское нашествие, вероятно, совсем не задело его. Однако к середине XIV в. Торопецкая земля вошла в состав Литовского государства и только в 1500 г. снова была возвращена русскими («Псковская летопись», вып. 11. М., 1955, стр. 252).

До нас дошли остатки оборонительных валов на Малом Торопецком городище. Площадка округлой формы размерами 95 X 60 м окружена была с трех сторон высоким кольцевым валом с выездом на север.

Раскопками последних лет (1960—1961 гг. и 1965 г. ), произведенными Торопецким отрядом под руководством Г. Ф. Корзухиной и М. В. Малевской, была вскрыта значительная площадь, примыкающая к валу с запада. На этом участке выявлена стратиграфия слоев, позволившая уяснить основной принцип планировки и застройки этой части древнего города, и выделено девять строительных горизонтов.

Коллекция дендрохронологических спилов, собранная в полевые сезоны 1961 и 1965 гг., состоит из 178 образцов, относящихся к III— VII горизонтам.

При предварительном анализе были отобраны 147 образцов, пригодных для дендрохронологического изучения (26 образцов были очень плохой сохранности и оказались непригодными для изучения, 5 образцов принадлежат лиственным породам). Гистограмма возрастного распределения торопецкого дерева, представленная на рис. 4, демонстрирует его довольно низкий возрастной состав. Однако этот недостаток в значительной степени искупался, во-первых, массовостью и тщательностью сборов и, во-вторых, узостью хронологического отрезка, к которому относились, по археологическим данным, изучаемые постройки. Таким образом, торопецкая коллекция дерева представляет собой очень цельную, четко разделенную стратиграфически и достаточно многочисленную группу спилов хорошей сохранности. Количественное распределение изученных образцов по типам построек и стратиграфическим горизонтам приводится в табл. 2.