ствия, ни многочисленные завоеватели не могли сделать того, что сделал один лорд за один год.

Двести огромных ящиков заполнил Эльджин художественным мрамором и на многих кораблях отправил в Англию. Один из кораблей потерпел крушение, и 12 ящиков поглотила морская пучина.

Возвращаясь на родину, лорд Эльджин был захвачен в плен французами и три года просидел в крепости, а ящики, разбросанные по разным портам и гаваням Англии, стояли заколоченными.

В 1806 г. Эльджин, наконец, вернулся в Англию и предложил правительству купить у него коллекцию. Но в Англии не поняли и не оценили ее. Крупнейший художественный критик Англии Пэн Найт счел скульптуры Парфенона грубой ремесленной работой. Только через 10 лет англичане поняли значение награбленных Эльджином сокровищ, и парламент купил их.

Стремление к наживе и желание приобрести красивые вещи для коллекций и музеев мешали развитию науки. Вред от этого, кроме разрушений, заключался еще в том, что найденные и даже собранные в коллекции вещи существовали сами по себе, оторванные от окружавшей их среды, разрозненные и перемешанные. Вещи различных веков и разных народов стояли рядом, и невежественные знатные коллекционеры не умели разобраться в них, хотя с самоуверенностью вельмож, которым все доступно и все возможно, пытались делать это. Так, некий принц Канино, на земле которого был обнаружен некрополь (кладбище) древнего города Вульчи, нимало не смущаясь, давал собственные объяснения находкам. Так, о чаше с изображением Диониса, плывущего по морю на корабле с мачтой, обвитой виноградом, Канино заявлял, что это не кто иной, как библейский Ной на своем ковчеге во время потопа.

Не только вельможные невежды, но и археологи очень часто проявляли такое ненаучное отношение к раскопкам.

В 1851—1854 гг. русский археолог граф А. С. Уваров раскопал 7729 курганов во Владимиро-Суздальской земле. Уваров не был грабителем, вроде лорда Эльджина, и круглым невеждой, вроде принца Канино. Это был видный научный деятель, немало послуживший в дальнейшем русской археологии. Но, предпринимая названные раскопки, двадцатишестилетний любитель-археолог не владел еще настоящим научным методом раскопок и добывал лишь красивые вещи для музейных коллекций. Уваров свалил в беспорядочную кучу тысячи предметов, сделанных людьми разных племен и разных поколений на протяжении восьми веков — с VII по XIV. Вот как оценил результат этих грандиозных раскопок другой русский археолог А. А. Спицын: «При поступлении вещей в Румянцевский музей они представляли в полном смысле беспорядочную груду материала, так как при них не было описи с отметками, из какого кургана каждая вещь происходит... все вещи коллекции смеша-