С достаточной уверенностью можно говорить об участии выходцев из Приладожья в походах Владимира на Византию и Придунайские земли в 980-е гг. [ПВЛ, 1916: 103—140]. Отражением этого участия стало появление в Приладожье византийских монет и вещей Венгерско-Дунайского круга. Другая группа событий, видимо, также относящаяся к периоду княжения Владимира, связана с проникновением в северорусские земли христианства, чему способствовало крещение Владимира и части его дружины во время похода на Корсунь. Это заключение основывается на предположении, что первыми предметами христианского культа стали, как ни странно, византийские монеты, центральным изображением которых был крест [Богуславский, 1990:61]. В рамках этого же процесса произошло, видимо, и разрушение большой культовой постройки на Варяжской улице в Старой Ладоге. По мнению В. П. Петренко, оно имело место между 986 и 991 гг. [Петренко, 1985: 113].

Для археологических памятников юго-восточного Приладожья 980—1020-х гг. характерно большое разнообразие погребальных памятников. Однако, следует отметить значительное сокращение числа мужских погребений и по сравнению с женскими погребениями, и по сравнению с количеством мужских погребений предыдущего периода (рис. 1: 5) [Богуславский, 1992а: 170—171]. Древности этого времени представлены в Ладоге крайне фрагментарно, что не позволяет говорить о характере поселения на Земляном городище. Если судить по материалам раскопок на левом берегу р. Ладожки, то плотность застройки поселения в это время достигает максимума и состоит из небольших срубных сооружений. Гибель этих построек, по мнению В. П. Петренко, произошла во время набега на Ладогу ярла Эйрика около 997 г. [Петренко, 1985: 115]. Поэтому тот факт, что относительное количество типов вещей, запаздывающих в Приладожье по сравнению с Ладогой, достигает максимума, отражает скорее не интенсивность связей Ладоги с юго-восточным Приладожьем, а малочисленность находок этого времени на Земляном городище (рис. 2).

Привозные изделия в погребениях юго-восточного Приладожья этого времени становятся гораздо менее разнообразными, и их количество сильно уменьшается (рис. 3). Самым массовым пластом древностей, которые с большими оговорками можно считать привозными лишь только на том основании, что производство изделий этого круга достоверно не зафиксировано в южном Приладожье, являются вещи, связанные с финским миром. Крайне малочисленны находки вещей, связанных с активностью скандинавов, и булгарские изделия. Однако, следует отметить, что последние представлены престижными изделиями, которые могли использоваться длительное время [Богуславский, 1992а: 171—173]. Монетные находки в погребальных комплексах 980—1020-х гг. в основном представлены

западноевропейским серебром. Но говорить об его интенсивном притоке на земли юго-восточного Приладожья вряд ли возможно. С одной стороны, количество монет, дата чеканки которых относится к этому времени, не очень велико, что делает весьма вероятным поступление их в более позднее время вместе с основным потоком западноевропейского серебра (рис. 4). С другой стороны, количество архаичных, запаздывающих монет в составе денежного обращения этого периода весьма велико (рис. 5), что говорит о медленном его обновлении. Эти наблюдения подтверждаются на основе куфического серебра. В погребениях этого времени известна только одна арабская монета, достаточно быстро попавшая в состав погребального комплекса (рис. 4). Для всего остального арабского серебра характерен значительный период запаздывания (рис. 5), который в одном случае превышает полвека.

Таким образом, можно предположить, что юго-восточное Приладожье оказывается в рассматриваемый период в стороне от международной торговли. Во многом, видимо, этому способствовала наметившаяся ее переориентация на