Период 920—950-х гг. можно охарактеризовать как время расцвета Приладожских курганов, когда количество памятников наибольшее (рис. 1: 3) и они крайне многообразны, а материальная культура представлена огромным количеством вещевых находок. На Ладожском поселении в этот период происходят весьма серьезные изменения, дата которых определяется на основе времени разборки пришедшего в негодность обширного сооружения с печью в центре, рассмотренного нами выше, и с возведением на его месте типологически сходного комплекса горизонта Д. Эти события датируются рубежом 920 — 930-х гг. [Рябинин, Черных, 1988: 93—97]. Однако, можно говорить об обособленном положении этой постройки в общей системе планировки уровня. Она не только резко отличается по размерам и конструкции от тесно расположенных и образующих регулярную структуру малых срубных жилищ с печью в углу, но характеризуется и иной ориентировкой, соответствующей направлению «большого дома» нижележащего горизонта. Более того, по всей вероятности, в непосредственной близости от нее располагался ремесленный квартал. В «большом доме», однако, не зафиксировано следов ремесленной деятельности. Внутри жилища и на настиле, связанном с ним, встречен ряд вещей, указывающих на высокий статус проживающих здесь людей. Но бусы здесь являлись относительно редкой находкой. По мнению Е. А. Рябинина, в этой постройке обитала группа людей, принадлежавшая к тому же социальному кругу, что и торговцы-воины, осевшие здесь в конце IX в. и связанные с международной торговлей [Рябинин, Черных, 1988: 97—98]. Однако, период 920—950-х гг. характеризуется отсутствием кладов куфического серебра на р. Волхове и в Ильменском бассейне [Богуславский, 1992: 51—52]. Также не известно достоверных находок монет, попавших в культурный слой Ладоги и Новгорода в этот период. Кроме того, возможно сделать несколько замечаний относительно истории поселений Поволховья. В нижнем Поволховье на рубеже 920—930-х гг. происходят значительные изменения, выразившиеся в резком уплотнении застройки Староладожского поселения, придании ей регулярного характера и создании укреплений [Кирпичников, 1985: 25]. На поселениях-спутниках, связанных исключительно с сопочными могильниками, почти нет раннегончарной керамики [Петренко, Шитова, 1985: 191]. Для верхнего Поволховья следует отметить, что существование таких поселений, как Рюриково городище и Холопий городок несомненно продолжается и в Х в., но имеющаяся хронология не позволяет сделать выводы об их характере в 920—950-е гг. Немаловажно также, что в настоящее время в Новгороде не известно слоев, которые с уверенностью можно было бы отнести ко времени ранее середины Х в. [Археология СССР, 1985: 86]. В то же время, в погребениях юго-восточного Приладожья количество и разнообразие привозных вещей достигает максимума (рис. 3). В качестве категорий вещей, для которых можно с той или иной степенью установить источники поступления, необходимо отметить группу скандинавских изделий, или поступивших при посредстве скандинавов, которая остается наиболее массовой; группу вещей, связанных с финским миром, для которой наметились тенденции расширения по сравнению с предшествующим периодом; сильно сократившуюся группу вещей, связанных с территорией Подонья; а также впервые появившиеся группы вещей, связанных с территорией Волжской