Комплекс собран при исследованиях внутри четверика нижней Казанской церкви "нового" Богоявленского собора одноименного монастыря, располагавшегося при Никольской улице, позади Торговых рядов Китай-города. "Новый", ныне существующий собор возведен в 1693—1696 годах.1
Исследованиями было установлено, что на месте четверика располагался, почти ломещаясь в его квадрате, более ранний четырехстолпный белокаменный храм (табл. 19). Старый собор обладал вероятно высоким развитым цоколем — непременной деталью церквей московской строительной школы ХIV—ХV вв., но не имел подклета. Образованная цоколем разность высот с окружающей поверхностью заполнялась щебнем белого камня, отесками блоков, известью. Этот слой сохранился во многих местах раскопа в четверике на высоту до одного метра, а изначально был, вероятно, мощнее — до полутора метров. Подсыпка отесков несомненно изначальна, так как она прикрывает ступенчато выложенные основания столбов храма и нижние камни алтарной преграды. Толщина подсыпки позволила сохраниться без нарушений всем нижележащим слоям за исключением мест, специально перекопанных после разрушения собора — хорошо читающего фундаментного рва 1690-х годов, склепов, сооруженных в ХVIII веке в юго-западной и северо-западной частях помещения, — которые легко вычленяются из раннего комплекса.
Слои, предшествующие строительству белокаменного храма, имеют толщину около 60—90 см до непотревоженного материка, по структуре однородны (переработанный песок материка с разнообразными включениями) и делятся на три этапа:
— уровень хозяйственного обживания, отложившийся прямо по материку, золистый, с большим количеством крупной гальки от очагов, с ямами столбовыми и очажными, с крупными фрагментами керамики; слой этого уровня сохранился фрагментарно;
— уровень древнейшего некрополя, связанный с планировкой участка, подсыпкой песка и возведением деревянного строения, позднее сгоревшего (первоначальная церковь?), — в этом уровне лежали ящичные гробы некрополя (вполне христианского по обряду и почти не содержавшего вещей) здесь же собраны фрагменты и целые плиты древнейших для Москвы типов, керамика слоя в основном мелкая, попавшая большей частью из перекопов первого уровня;
— последний уровень — это слой пожара (возможно, двух, так как местами разделяются две прослойки), в котором погибла и деревянная постройка, последовавшей затем расчистки пожарища и начала строительных работ по возведению белокаменного храма (слои выброса из рвов, закладки фундамента, обратной засыпки рвов и, наконец, заполнения цокольного пространства отесками камня и известью); понятно, что в эти слои керамика попадала также в основном из нижележащих.
Важно отметить, что слой отесков практически стерилен, в нем сделаны находки двух кусков кристаллической серы (естественного происхождения?), двух костяных лощил и ряд мелких фрагментов краснолощеного кувшина с наколотым орнаментом (см. статью о датированных сосудах из архитектурных сооружений в настоящем сборнике).
Собранный во всех трех уровнях, предшествующих постройке каменного храма материал не дает по-настоящему узкой даты, но надежко ориентирует нас на период ХIII века. Индивидуальные находки — нож с прямой спинкой, обломок витого стеклянного браслета темно-зеленого стекла с белой нитью, целый бронзовый витой трехпрутный браслет с петлеобразными концами2, наконец, остатки златошитого ожерелка с плетеным крещатым орнаментом на берестяной подкладке, с бронзовыми пуговицами (Табл. 20, рис. 1—5). Шитье ожерелка по узору и технике точно повторяет ткань одежды половецкого хана из Чингульского кургана (Запорожская обл. 1982 г.), оно исполнялось в ХII-ХIII веках в Константинопольских мастерских.3 Остальные упомянутые предметы имеют временем наибольшего распространения ХIII век, хотя встречаются и ранее, заходя в то же время в ХIV столетие. |